Растущая мощь Китая и ослабление позиций России, отчасти обусловленное истощением его ресурсов в войне против Украины, меняют геополитику Центральной Азии.
Пять центральноазиатских государств — Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан — исторически находились под влиянием России, но теперь, хотя и с некоторыми оговорками, втягиваются в растущее экономическое сотрудничество с Китаем и его инициативой «Пояс и путь» (BRI). Агрессия России в Украине ограничила ее возможности регионального взаимодействия, одновременно усилив экономические рычаги влияния Китая. В то же время Пекин и Москва испытывают новые измерения и глубину своих отношений, которые могут повлиять на их будущее взаимодействие со столицами стран Центральной Азии. Вызывает обеспокоенность то, что Россия может активнее вмешиваться в дела Центральной Азии не только самостоятельно, но и в сотрудничестве с Китаем.
Эта сложная динамика создает для Соединённых Штатов возможность углубить свои связи с государствами Центральной Азии. Вашингтону следует активизировать работу с этими пятью странами, используя их стратегическое значение, многовекторную дипломатию и текущие изменения в российско-китайских отношениях для содействия большей автономии региона и диверсификации его партнерских отношений. Действуя сейчас, Соединенные Штаты могут воспользоваться стремлением некоторых государств Центральной Азии снизить свою зависимость от России и Китая путем укрепления экономического, дипломатического и оборонного партнерства с регионом.
Расширение стратегии США в отношении Центральной Азии
Саммит «С5+1» 2023 года, в котором приняли участие США и пять центральноазиатских государств, может заложить основу для более глубокого взаимодействия США. Этот саммит положил начало критически важному диалогу по минеральным ресурсам, направленному на освоение региональных ресурсов и снижение зависимости от Китая, а также на принятие обязательств по сотрудничеству в борьбе с терроризмом и обеспечении безопасности границ. За ним в марте 2024 года в Алматы последовал бизнес-форум «В5+1», который способствовал развитию экономических связей в частном секторе.
Для развития этих предыдущих усилий Соединенным Штатам следует отдать приоритет торговым и инвестиционным инициативам, уравновешивающим китайские программы BRI. Например, поддержка экспорта казахстанской нефти на западные рынки, которая уже диверсифицирует экономические связи страны, может снизить зависимость Астаны от китайских и российских рынков. Аналогичным образом, инвестиции в сектор возобновляемой энергетики Узбекистана, где Китай уже добился успеха, станут альтернативой влиянию Пекина. Предоставляя техническую помощь и финансирование инфраструктурных проектов, Соединенные Штаты могут помочь государствам Центральной Азии противостоять экономическому доминированию Китая.
Хотя экономическая диверсификация имеет решающее значение, Соединенные Штаты также должны решать проблемы безопасности Центральной Азии, чтобы противостоять влиянию России через Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и растущему присутствию Китая в сфере безопасности в регионе. Это может включать меры пограничного контроля, обучение по борьбе с терроризмом и разведку. Соединенные Штаты уже предоставляют гранты на финансирование пограничной безопасности в рамках программы «Иностранное военное финансирование» и проводят диалоги по пограничной безопасности в формате «С5+1» со всеми пятью государствами. Соединенные Штаты также реализуют программы помощи в борьбе с терроризмом, главным образом в Таджикистане, Узбекистане и Киргизии. Эти инициативы могут быть расширены для укрепления обороноспособности стран Центральной Азии, минимизируя при этом риск провокации России. Такие меры не станут прямым вызовом существующим связям России в сфере безопасности, но помогут снизить зависимость региона от ОДКБ, особенно в Таджикистане и Кыргызстане, где у России по-прежнему имеются значительные военные базы.
Дипломатическое взаимодействие не менее важно. Большинство государств Центральной Азии проводят «многовекторную» внешнюю политику, балансируя между связями России в сфере безопасности и экономическим партнерством с Китаем, избегая при этом чрезмерной зависимости от них. Примерами такого подхода служат нейтралитет Казахстана в войне России против Украины и диверсифицированный экспорт энергоносителей Узбекистана.
Соединенные Штаты могут поддержать этот прагматизм, расширяя культурные и образовательные обмены, например, увеличивая стипендии для студентов из Центральной Азии и продвигая программы изучения английского языка в регионе. Эти инициативы будут противодействовать «мягкой силе» России, основанной на общей истории царизма и советского периода. Это также поможет решить проблему ограниченной культурной привлекательности Китая в регионе, которая усугубляется опасениями по поводу обращения с уйгурским меньшинством в Синьцзяне, что вызывает негативный резонанс в государствах Центральной Азии с мусульманским большинством.
Поддерживая внутреннюю стабильность посредством обучения кадров государственного управления и антикоррупционных инициатив, Соединенные Штаты могут помочь этим государствам противостоять давлению со стороны Москвы и Пекина. Например, содействие экономическим реформам в Казахстане может снизить его зависимость от китайских кредитов, а техническая поддержка малого бизнеса в Кыргызстане может противодействовать доминированию Китая на рынке. Эти усилия следует сочетать с поощрением регионального сотрудничества в Центральной Азии, которое уже достигло исторического максимума, в таких секторах, как торговля и энергетические проекты, что позволит еще больше снизить уязвимость этих государств перед лицом России и Китая.
Использование российско-китайской напряженности
Соединенным Штатам также необходимо ориентироваться в российско-китайском партнерстве, которое существенно укрепилось с 2022 года. Продолжающаяся агрессия Кремля в Украине и недвусмысленное предупреждение, высказанное президентом России Владимиром Путиным Казахстану во время встречи со студентами на озере Селигер летом 2014 года, дают лидерам стран Центральной Азии основания опасаться расстраивать Кремль. В ответ на протесты против цен на топливо в Казахстане в 2022 году президент Касым-Жомарт Токаев обратился к ОДКБ с просьбой о введении «миротворческих» сил под руководством России, которые были ненадолго размещены в стране. Хотя официально Казахстан поддержал это развертывание, вмешательство усилило подозрения, что Россия может воспользоваться нестабильностью в своих интересах.
Однако чрезмерная ориентация России в Украину ограничивает экономические ресурсы, которые Москва может направить в Центральную Азию, создавая вакуум, который Китай заполнил инвестициями в рамках инициативы BRI. Соединенные Штаты могут использовать напряженность в этом партнерстве, привлекая центральноазиатские государства в качестве нейтральных партнеров, что позволит лидерам региона избегать сближения ни с Россией, ни с Китаем. Например, поддержка экспорта туркменского газа в Европу по Транскаспийскому трубопроводу диверсифицировала бы рынки сбыта за пределы Китая и России, усилив автономию Ашхабада.
В противодействии российско-китайскому партнерству Соединенные Штаты должны играть в долгую. Это не означает следовать упрощенной идее «обратного Киссинджера», чтобы отдалить Россию от Китая, позволив Путину действовать по своему усмотрению в Украине. Это означает использовать карты, которые Китай выложил на стол, демонстрируя его ирредентистские претензии на российские территории на Дальнем Востоке. Интерес Китая к этим территориям понятен в Москве, но редко обсуждается публично; Путин же хочет заручиться поддержкой Пекина, стремясь к эффективному политическому контролю над Украиной.
Для ясности следует отметить, что Китай никогда официально не отказывался от российско-китайского Договора о добрососедстве и дружбе 2001 года, статья 6 которого прямо гласит: «Договаривающиеся стороны — Китайская Народная Республика и Российская Федерация — не имеют территориальных претензий». Однако видеоролик 2024 года, набравший миллионы просмотров на таких платформах, как Weibo, призвал Китай захватить Сибирь в случае «краха» России, а аналогичные публикации 2025 года называли Сибирь «украденной землей», готовой к возвращению.
Принимая во внимание основные интересы США в Европе и Азии, разумным курсом является реализация цели президента Дональда Трампа по достижению прочного мира в Украине. В то же время администрации Трампа следует спокойно обсудить с Россией угрозу со стороны Китая жизненно важным интересам России на Дальнем Востоке и отметить готовность США помочь в этом вопросе после установления мира в Украине.
Превращение США в надежного партнера в регионе
Последствия российской войны подчеркивают стратегическую дилемму Центральной Азии. Потенциальное сохранение Россией украинских территорий в любом мирном соглашении может усилить ее роль в сфере безопасности, но усилить опасения ее территориальных амбиций среди российских соседей. Между тем, экономическое доминирование Китая грозит долгосрочной зависимостью. Соединенные Штаты могут помочь государствам Центральной Азии снизить эти риски, предложив сбалансированную альтернативу, сочетающую экономические стимулы, сотрудничество в сфере безопасности и дипломатическое взаимодействие. В отличие от России и Китая, Соединенные Штаты могут позиционировать себя как партнера, уважающего суверенитет Центральной Азии, не навязывая идеологических требований.
Безразличие — не выход. В Центральной Азии консолидированная ось Россия-Китай подорвет интересы США и укрепит единый фронт, бросающий вызов глобальному влиянию Запада. Инвестируя в энергетику, инфраструктуру и человеческий капитал государств Центральной Азии, Соединенные Штаты могут способствовать их устойчивости и независимости, позиционируя Вашингтон как надежного партнера в этом спорном регионе.
Автор: Татьяна Гфёллер — старший научный сотрудник Евразийского центра Атлантического совета и член совета директоров организации «Американские женщины за международное взаимопонимание». С 2008 по 2011 год она занимала пост посла США в Киргизской Республике.
Источник: How the US should partner with Central Asian states to avoid Russia-China dominance
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников