В то время, как Брюссель уговаривает Центральную Азию отказаться от российских энергоносителей, стремление Казахстана переписать старые нефтяные контракты может поставить крест на планах ЕС.
Стремление Казахстана пересмотреть непрозрачные, заключенные на протяжении десятилетий нефтяные контракты на месторождении Кашаган, где 98% доходов достается иностранным компаниям, обостряет отношения с ЕС и обнажает более глубокие противоречия, связанные с прозрачностью, суверенитетом и контролем над ресурсами.
Эта статистика может показаться унизительной для Казахстана, среднеазиатской республики, которая обязана миллионами тонн нефти в своей земле.
Согласно расследованию ICIJ, опубликованному на прошлой неделе, 98% доходов от Кашагана — гигантского морского нефтяного месторождения в Каспийском море и самого прибыльного открытия Казахстана за последние пятьдесят лет — поступает в казну иностранных нефтяных транснациональных корпораций.
Дисбаланс доходов на Кашагане неудивителен, поскольку месторождение эксплуатируется на весьма выгодных для иностранных транснациональных корпораций условиях с момента подписания соглашений с новым независимым правительством Казахстана в 1997 году.
Бывший президент Казахстана Назарбаев быстро заключил партнерство с западными нефтяными гигантами для разработки этого гигантского морского месторождения, а также Тенгиза и Карачаганака. Эти три проекта — так называемые «три кита» Казахстана — сегодня поставляют 13% нефти в ЕС.
Кашаган эксплуатируется Северо-Каспийской операционной компанией (NCOC), в которой доминируют европейские компании, такие как Shell (Великобритания), Eni (Италия) и TotalEnergies (Франция), владеющие 16,8% акций.
Однако исторические привилегии консорциума могут в будущем ухудшить отношения между ЕС и центральноазиатской страной.
ЕС теряет Казахстан?
В январе прошлого года президент Казахстана Касым Жомарт Токаев заявил, что будет добиваться перезаключения нефтяных соглашений «на новых, более выгодных для страны условиях».
Соглашения о разделе продукции (СРП) в казахстанском нефтяном секторе до сих пор не раскрыты.
«Эти контракты заморожены уже 30 лет! Такой ситуации нет нигде в мире», — говорит Олжас Байдильдинов, бывший советник министра энергетики Казахстана, по мнению которого соотношение 98% и 2% кажется вполне реальным.
«Перед лицом транснациональных корпораций реальная проблема заключается в том, что Казахстану всегда не хватало специалистов по нефти, чтобы навязать себя», — добавил один из казахстанских финансовых юристов, пожелавший говорить на условиях анонимности.
Хотя срок действия кашаганских соглашений истекает только в 2037 году, решимость Токаева вернуть контроль над нефтью своей страны задала тон европейским компаниям в NCOC на фоне арбитражной процедуры, к которой европейские операторы относятся без особого сочувствия.
Генеральный директор TotalEnergies Патрик Пуянне в апреле 2023 года пообещал «бороться» с претензиями, заявив, что партнеры «действительно едины».
В настоящее время Казахстан ведет арбитражное дело на 160 миллиардов долларов против иностранных нефтяных компаний, ссылаясь на процедурные и экологические нарушения, но в его основе лежат десятилетние контракты, по которым почти все доходы от Кашагана направляются за границу.
Эти трения между транснациональными корпорациями и правительством Казахстана происходят в то время, когда сближение ЕС с Казахстаном набирает обороты, что было с размахом продемонстрировано европейцами на саммите ЕС – Центральная Азия в Самарканде.
Для Олжаса Байдильдинова тот факт, что претензии Казахстана к иностранным компаниям на сотни миллиардов долларов направлены в первую очередь на Кашаган, а значит, в большей степени на европейцев, — это, прежде всего, геополитический вопрос.
«США, вероятно, более благосклонны к своим компаниям и обещали более серьезные инвестиции в эти проекты, чем европейцы», — говорит бывший советник министерства.
Прозрачность и экологические проблемы
Судебная тяжба Казахстана, которая, как ожидается, затянется на несколько лет, только началась, и она перекликается с общественным недовольством по поводу недостаточной прозрачности нефтяных сделок, особенно в отношении воздействия нефтяной деятельности на окружающую среду и ее стоимости для страны.
После отказа выплатить штраф в размере 5,1 миллиарда долларов за экологические нарушения, наложенный министерством экологии Казахстана, нефтяные компании NCOC в марте 2025 года выиграли два положительных решения в отдельных арбитражных делах против правительства Казахстана.
«Кто платит штрафы?» — задается вопросом Вадим Ни, юрист, экоактивист и лидер инициативы Save the Caspian See.
«Не зная подробностей этих соглашений, бюджеты Казахстана могут платить за экологический ущерб, нанесенный иностранными компаниями», — говорит он.
Все больше и больше людей призывают к раскрытию информации об этих контрактах, например Олег Пак, председатель политической партии зеленых «Байтак».
В прошлом году он запустил популярную петицию, призывающую к большей прозрачности, утверждая, что страна теряет 20 миллиардов долларов в год из-за неэффективного управления нефтяными месторождениями.
«Почти вся нефть экспортируется за рубеж. Необходимо раскрыть СРП, чтобы улучшить условия контракта, изменить структуру доходов», — пояснил он.
Однако в том, что Кашаган может стать источником напряженности между нефтяными компаниями и Астаной, нет ничего нового.
Дальнейшее развитие проекта NCOC на Кашагане, который иногда называют «Cash-all-gone» (Наличные-все-ушли), затянулось надолго и принесло миллиарды долларов ущерба из-за упущенной выгоды, коррупции и экологических нарушений.
По разным оценкам, его разработка обошлась крупнейшим нефтяным компаниям не менее чем в 60 миллиардов долларов.
Источник: Kazakhstan wants its oil back – it comes at the worst time for the EU
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников