Учебные программы, созданные под советским влиянием, позволяли готовить специалистов по предметам, которые служили централизованной плановой экономике. По мере того как экономика стран Центральной Азии перестраивается, меняются и их системы образования.
Раннее утро в Ташкенте, и класс одетых в форму подростков собирается начать новый день в Президентской школе, одной из нескольких амбициозных новых академий, основанных в 2019 году.
Учеников, каждый из которых прошел тщательный отбор на основе строгих экзаменов, встречают преподаватели, обученные уделять особое внимание критическому мышлению, а не заучиванию наизусть — резкий сдвиг по сравнению с практикой советских времен, которая когда-то доминировала в классах Узбекистана.
Здесь интерактивные уроки по кодированию и робототехнике заменяют бесконечное повторение фактов. Преподаватели добавляют в свои уроки английского языка групповые дискуссии, поощряя студентов задавать вопросы и оспаривать предположения.
Эта сцена, немыслимая еще десять лет назад, является частью более широких преобразований, сотрясающих системы образования по всей Центральной Азии.
Наследие прошлого
На протяжении большей части постсоветского периода модели образования в Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане оставались во многом обязанными стилю преподавания и учебным программам, унаследованным от Москвы.
В рамках этой системы учителя читали лекции, ученики слушали, а дисциплина была строгой. Ученикам, проявлявшим излишнее любопытство, часто говорили, чтобы они придерживались учебников. Хотя советская модель успешно повышала уровень грамотности и заложила основу базового образования для миллионов людей, критики говорят, что она не соответствовала современным требованиям к рабочим местам.
Сегодняшние работодатели требуют от выпускников умения решать проблемы, работать в команде и внедрять инновации — навыки, которым не способствует заучивание.
Учебные программы, составленные под влиянием советской эпохи, выпускали специалистов по предметам, которые служили централизованной плановой экономике — тяжелой промышленности, машиностроению, агрономии — часто в ущерб гуманитарным и творческим наукам.
В регионе, который сейчас стремится диверсифицировать свою экономику и не ограничиваться экспортом сырьевых товаров, старый подход кажется все более устаревшим. Молодые поколения стремятся получить образование в области бизнеса, информационных технологий и мировых языков, а не просто заучивать формулы физики.
Правительства тоже начали признавать, что если они не перестроят свои системы образования, то рискуют отстать от более проворных конкурентов в Юго-Восточной Азии или на Ближнем Востоке.
Аудитории в движении
Пытаясь переломить ситуацию, местные власти в Центральной Азии предпринимают смелые шаги для стимулирования реформы образования.
Президентские школы Узбекистана, разбросанные по крупным городам, внедряют методы обучения, ориентированные на ученика, включая междисциплинарные проекты и конкурсы дебатов.
В то же время в Казахстане появились Назарбаевские интеллектуальные школы, в которых передовые программы в области STEM сочетаются с языковым погружением в казахский, русский и английский языки.
Эти эксперименты не ограничиваются косметическими изменениями. Администрация нанимает учителей из-за рубежа, налаживает связи с университетами Великобритании и США, а также встряхивает вековые педагогические нормы, предлагая местным педагогам частые занятия по повышению квалификации.
В этой новой волне реформ большое место занимает обучение с помощью технологий. Министерства образования выделяют средства на оснащение классов компьютерами, интерактивными досками и высокоскоростным интернетом. В Алматы, например, целые пилотные районы переходят на цифровые учебники, что позволяет учащимся получать доступ к онлайн-ресурсам, дополняющим учебную работу.
Частные компании также присоединяются к борьбе. Академии программирования, клубы робототехники и хакатоны стали более распространенными, используя скрытый энтузиазм к науке и технологиям. Технический конкурс TUMAR в Кыргызстане, названный в честь традиционного амулета, предлагает ощутить вкус Кремниевой долины способным ученикам, которые в противном случае могли бы не иметь доступа к передовым инструментам.
Еще одним направлением образовательных инноваций в регионе является языковая диверсификация. Казахский, узбекский и другие местные языки сохраняют почетное место, но английский все чаще рассматривается как пропуск к глобальным возможностям.
Программы языкового погружения, особенно в городских центрах, процветают. Даже русский — язык общения в постсоветском пространстве — теперь конкурирует с мандаринским в некоторых кыргызских или таджикских школах, подчеркивая экономическое влияние Китая.
Конечным результатом является многоязычное поколение с большим доступом к международным информационным потокам, хотя и ценой потенциальных культурных трений по поводу того, какие языки следует отдать приоритет.
Взгляд извне
Правительства стран Центральной Азии также расширяют международное сотрудничество. Узбекистан и Казахстан запустили стипендиальные программы, поощряющие талантливых студентов учиться за границей при условии, что они вернутся домой и будут способствовать местному развитию.
Казахстанская стипендия «Болашак», основанная в 1993 году, стала известной благодаря финансированию зарубежного образования тысяч перспективных студентов, многие из которых сегодня занимают влиятельные посты в правительстве и бизнесе.
В последние годы Узбекистан ввел аналогичные программы, стремясь использовать таланты молодого амбициозного населения.
В то же время иностранные университеты все чаще пускают корни в этом регионе. Британские, американские и турецкие высшие учебные заведения открывают спутниковые кампусы или совместные программы получения дипломов, чтобы удовлетворить растущий спрос на признанные во всем мире квалификации.
В Ташкенте находится кампус Вестминстерского международного университета, а в Алматы — филиалы британского Университета Де Монтфорт и других зарубежных учебных заведений. Эти инициативы направлены не только на повышение академических стандартов, но и на поощрение трансграничного научного сотрудничества.
Совместные проекты по всем направлениям — от управления водными ресурсами до сельскохозяйственных технологий — привлекают исследователей из разных стран, часто при поддержке международных доноров, таких как Всемирный банк или Азиатский банк развития.
Сотрудничество между самими странами Центральной Азии остается более скромным. Политическая напряженность, пограничные споры и бюрократические препоны могут препятствовать попыткам координировать стратегии в области образования. Тем не менее, на региональных саммитах время от времени звучат обещания поделиться передовым опытом или согласовать квалификационные требования.
Организация Договора о коллективной безопасности и Шанхайская организация сотрудничества, хотя и занимаются в первую очередь вопросами безопасности, все чаще обсуждают вопросы сотрудничества в области молодежи и образования, что отражает признание того, что более глубокие социальные связи могут стать основой мира и процветания.
Выравнивание поля
Одна из самых сложных задач для политиков — обеспечить, чтобы эти реформы пошли на пользу всем, а не только городской элите. В отдаленных районах Таджикистана наследие недостаточного инвестирования в школы бросается в глаза.
Классы могут быть полуразрушенными, учебники устаревшими, а учителя часто получают низкую зарплату или вовсе отсутствуют. Доступ к интернету, который является необходимым условием для внедрения многих инноваций, не всегда доступен за пределами крупных городов. В то время как переход к интерактивному цифровому обучению вызывает восторг у более состоятельных родителей, жители горных деревень могут задаться вопросом, увидят ли они когда-нибудь эти методы обучения.
Тем не менее потенциальное социальное воздействие более качественного школьного образования огромно. Эксперты утверждают, что реформы образования могут сделать больше, чем воспитать следующее поколение IT-предпринимателей.
Они могут снизить уровень безработицы, удержать сельское население дома и ограничить зависимость региона от трудовой миграции в Россию или Турцию.
Обучение молодых людей навыкам создания бизнеса — от экспорта ремесленных изделий до онлайн-консультирования — может изменить экономический ландшафт региона, часто омрачаемого сырьевыми рынками и политикой крупных держав.
Действительно, для тех, у кого есть желание, новые образовательные возможности станут трамплином для восходящей мобильности. Особенно в выигрыше окажутся девочки. Консервативные социальные нормы в некоторых районах Ферганской долины или западного Туркменистана традиционно ограничивают обучение девочек после начальной школы.
Продвижение научных лагерей, клубов кодирования и стипендий специально для студенток может открыть огромные резервы неиспользованных талантов. Эти меры, если они будут реализованы эффективно, обещают изменить культурные ожидания и привести к появлению большего числа женщин на руководящих должностях - в технологических компаниях, университетах или правительственных министерствах.
Дорога вперед
Реформирование образования в Центральной Азии, хотя и многообещающее, не является быстрым решением. О ремонте классов легче объявить, чем завершить, а внедрение передовых учебных программ требует гораздо большей подготовки учителей и модернизации инфраструктуры.
Коррупция и непотизм по-прежнему присутствуют в некоторых уголках системы образования, а политическая нестабильность, проявляющаяся в смене руководства, может затормозить или обратить вспять прогресс. Тем не менее, мало кто спорит с тем, что будущее Центральной Азии зависит от воспитания когорты творческих, способных к адаптации граждан, готовых конкурировать на мировой арене.
Доказательств перемен становится все больше — от новаторских академий Ташкента до зарождающихся технологических центров Кыргызстана и университетов Казахстана, имеющих международные связи.
Все больше родителей отказываются от старой модели заучивания, а местные работодатели жаждут выпускников, способных не заучивать, а внедрять инновации. Если правительствам удастся расширить эти возможности за пределы крупных городов, Центральная Азия может начать избавляться от своего советского наследия и формировать яркую, ориентированную на знания идентичность.
Вид подростков в униформе, возившихся с роботами перед обсуждением Шекспира на английском языке, — это не просто символизм, это новое поколение, воплощающее в себе лучшую надежду региона на широкое и устойчивое развитие.
Автор: Марек Гжегорчик
Источник: Reinventing education in Central Asia
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников