Срединный коридор, он же Транскаспийский международный транспортный маршрут, — это мультимодальный транспортный коридор, соединяющий Китай с Европой. Протяженностью более 4700 км (и на 2 тысячи км короче российского Северного коридора, по данным Центра каспийской политики), коридор является самым коротким и наиболее устойчивым транспортным маршрутом между Европой и Западным Китаем. Коридор вновь привлек к себе внимание после начала войны между Россией и НАТО в Украине, поскольку он позволит Европе торговать с Китаем и Центральной Азией, избегая доставки товаров через Россию и Северный коридор, а также избегая маршрута через Красное море и Суэцкий канал, который находится под угрозой нападений хуситов на связанные с Израилем морские суда.
По данным Всемирного банка (ВБ): «Срединный коридор связывает Китай и Казахстан по железной дороге через Достык или Хоргос/Алтынколь, пересекает Казахстан по железной дороге до порта Актау, пересекает Каспийское море до порта Баку/Алят, Азербайджан и Грузию по железной дороге, чтобы затем либо продолжить путь по железной дороге в Европу через Турцию, либо пересечь Черное море».
Из пяти государств Центральной Азии только Казахстан играет значительную роль в коридоре, принимая у себя железнодорожные линии, но железная дорога Китай-Кыргызстан-Узбекистан (ККУ), строительство которой начнется в октябре 2024 года, добавит еще один участок к коридору Восток-Запад. Однако, по мнению The Diplomat, этот проект является «огромным предприятием с неясным финансированием», хотя Всемирный банк сообщает, что он «утроит объемы грузоперевозок и вдвое сократит время в пути к 2030 году». Одним из препятствий для получения финансирования является то, что «он останется в основном региональным коридором, а трансконтинентальная торговля будет составлять лишь малую часть объемов», по мнению ВБ.
Европейский банк реконструкции и развития определил амбициозный перечень приоритетных потребностей в инвестициях в инфраструктуру в республиках Центральной Азии. Хотя, по мнению ЕБРР, наибольшую сложность для улучшения транспортного сообщения представляют проблемы «мягких» связей, в итоге за кирпичи и раствор придется платить. Эдвард Чоу из Центра стратегических и международных исследований утверждает, что «причудливо» обсуждать Срединный коридор без учета роли Китая, поскольку для финансирования необходимой инфраструктуры требуется большой объем товаров, поэтому проект, который продается как способ минимизировать участие России в цепочке поставок в регионе, может вместо этого открыть дверь для большего Китая.
Европа отказывается от российского природного газа и удобрений и, не имея дешевой энергии, сталкивается с волной деиндустриализации по мере сокращения промышленных мощностей, что наиболее ярко иллюстрируется сокращением химической и тяжелой промышленности Германии. И есть еще одна вещь, которую европейцы не производят больше — это европейцы. По данным Евростата, «в 2022 году в ЕС родится почти в два раза меньше детей, чем шесть десятилетий назад», поэтому в будущем в Европе будет меньше работников и потребителей.
Ограниченным перспективам Европы противостоит Азия, доля которой в мировом ВВП будет расти с 45% сегодня до 58% к 2030 году. А Forbes сообщает: «Ожидается, что в 2024 году Азия обеспечит около 60% экономического роста».
А еще есть Африка, которая станет «вторым по темпам роста регионом после Азии», по данным Африканского банка развития. Банк также отмечает, что десять африканских стран «войдут в 20-ку самых быстрорастущих экономик мира в 2024 году, сохранив тенденцию последних двух десятилетий», хотя прогнозы по всему континенту неоднозначны.
Рост населения Африки окажет самое большое влияние на глобальную демографическую ситуацию в этом столетии, увеличившись почти в пять раз с 2000 по 2100 год. ВВП на одного занятого, по данным Всемирного банка, в Европе гораздо выше, чем в Африке, но рынок такого размера, как африканский, нельзя игнорировать.
Страны в основном торгуют со своими соседями, и республики Центральной Азии не являются исключением. Их проблема в том, что в число соседей входят Россия, Иран и Афганистан — все объекты враждебности Вашингтона за незаконченные дела: Тегеран — революция 1979 года, Кабул — поражение НАТО в 2021 году, Москва — мирное окончание Холодной войны.
А вот возможности на юге весьма обширны: Пакистан (население более 240 миллионов), Иран (почти 90 миллионов), Индия (1,4 миллиарда) и арабские нефтяные государства Персидского залива (страны Совета сотрудничества стран Персидского залива классифицируются Всемирным банком как «страны с высоким уровнем дохода», а Ирак — как «страна с уровнем дохода выше среднего»).
Туркменистан и Иран имеют более 2 200 км сухопутных и морских границ. В первой половине 2022 года объем их торговли составил 233 млн долларов, что уже больше, чем в 2021-м, когда за весь год он составил 227 млн долларов.
Туркменистан хочет стать транзитным узлом Центральной Азии и связать Россию, Иран, республики ЦА и Индию транспортным коридором «Север-Юг», к которому Ашхабад присоединился в 2023 году.
В 2018 году Узбекистан публично общался с талибами, а в 2022 году провел конференцию 30 стран по будущему региона после победы талибов. Ташкент также хочет улучшить отношения с Ираном и получить доступ к морским портам Бендер-Аббас и Чабахар. Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев посетил Иран в 2023 году, и стороны подписали соглашения в области сельского хозяйства, энергетики, таможенного дела, порта Чабахар, экологии, промышленности и туризма, а также объявили о намерении увеличить объем торговли до 3 миллиардов долларов в год.
Ключевой региональной инициативой Ташкента является строительство трансафганской железной дороги, которая должна соединить Центральную Азию с Пакистаном и облегчить разработку минеральных ресурсов Афганистана, стоимость которых оценивается в 1 триллион долларов. Проект стоимостью 6,9 миллиарда долларов столкнется с инженерными проблемами, но более серьезным риском является неразрешенная напряженность между талибами и Пакистаном. Но если Пакистан и талибы не смогут разрешить свой спор, у Узбекистана есть план Б — иранские порты и транспортный коридор «Север-Юг».
Или, как заметил Эндрю Корыбко, даже если железнодорожная линия пройдет не дальше Афганистана, это может позволить Узбекистану транспортировать минералы для переработки в самой республике или для экспорта в Россию или Китай.
Казахстан является хозяином Срединного коридора, но также заинтересован в южных маршрутах, что соответствует многовекторной внешней политике Астаны. В начале 2024 года президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев отметил, что Срединный коридор дополняет китайскую инициативу «Пояс и путь».
Казахстан планирует увеличить объем торговли с Ираном, а в 2023 году премьер-министр РК отметил, что Иран является стратегическим партнером республики в Персидском заливе. В 2022 году Тегеран и Астана торжественно открыли железнодорожное сообщение, которое соединяет Казахстан с Турцией через Иран.
В ноябре 2023 года президент Таджикистана Эмомали Рахмон принял у себя покойного президента Ирана Эбрахима Раиси — второй визит Раиси за 18 месяцев — в попытке продолжить улучшение отношений. В октябре 2023 года Душанбе посетил министр обороны Ирана, а в мае 2022 года прибыл начальник штаба вооруженных сил Ирана и объявил о начале местного производства беспилотника Ababil-2.
Внешняя торговля Таджикистана осуществляется с Казахстаном, Швейцарией, Китаем, Турцией, Узбекистаном и Россией. Таджикистан имеет 1200-километровую границу с Афганистаном, которая была основным маршрутом контрабанды афганского опиума до того, как талибы запретили его сбор, поэтому страны наладили транспортный маршрут, который можно перепрофилировать под легальные грузы.
Центральноазиатские республики ценят свои связи с США, но не заинтересованы в помощи Вашингтону в его «незаконченных делах» в Иране и Афганистане и предпочли бы наверстать упущенные десятилетия американской интервенции в Афганистан в 2001–2021 годах.
Республики будут использовать Срединный коридор для расширения торговли с Европой, но не могут игнорировать своих соседей на юге, которые, к сожалению, стали мишенью санкций США, Европейского союза и Организации Объединенных Наций. Вашингтон может сколько угодно «цокать», но это не компенсирует упущенные возможности, которые возникают из-за игнорирования торговли с Ираном и Афганистаном (и через них), не восполнит «потерянные десятилетия» региона, не создаст рабочие места для многочисленной молодежи и не справится с потенциальной миграцией из сельской местности в города в результате нехватки воды, вызванной изменением климата.
Торговля с Афганистаном — это часть добрососедских отношений, и эта торговля поможет Афганистану найти работу для 1,5 миллиона беженцев, вернувшихся из Пакистана и Ирана. Больше рабочих мест может снизить привлекательность борьбы за «Исламское государство» Аль-Каиды, что будет выгодно Западу и удовлетворит ключевую цель центральноазиатских республик: стабильность на границе с Афганистаном.
И в республиках понимают, что не могут игнорировать географию: ТАСС сообщает, что Афганистан готов подписать соглашение о транзите с Туркменистаном, Россией и Пакистаном; Казахстан и Туркменистан планируют построить логистический узел на северо-западе Афганистана, чтобы облегчить экспорт российской нефти в Южную Азию по автомобильным и железным дорогам. Эти проекты не просто принесут деньги, они начнут интегрировать Афганистан в дела региона, научат талибов местным «правилам дорожного движения» и укрепят доверие между правительствами стран региона.
Экономическая война Вашингтона против Ирана и Афганистана — это налог на регион, не компенсирующий никаких выгод. Завершение строительства Срединного коридора порадует американцев и принесет пользу региону, но это решение «и», а не «или» для будущих связей и экономического роста Центральной Азии.
Автор: Джеймс Дюрсо
Источник: Is The Middle Corridor The Best Alternative for EU-Asia Trade? | OilPrice.com
Перевод Дианы Канбаковой
Фото из открытых источников