05.10.2021 12929

«Почему Тарковский – гений»


Толеген Байтукенов

журналист

Сеанс магии с последующим разоблачением (на самом деле нет)

Два человека под постом о Долине попросили написать про Тарковского, и теперь я, пользуясь стандартной преамбулой сообщества великих блогеров, могу сказать: «Меня очень часто спрашивают»…

Разумеется, спрашивают не часто. Но регулярно. Поэтому давайте поговорим о том, почему Тарковский - великий режиссер и гений кино. Я не буду писать о философии, онтологическом значении образа дождя в творчестве автора, и так далее. Пост посвящен разбору кинематографической техники и смысла эпизода на примере сцены из фильма «Зеркало».

Чем отличается один вид искусства от другого? Тем, что он обладает эксклюзивной формой диалога с человеком. Живопись может запечатлеть то, чего не даст литература, невозможно без потерь конвертировать «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля в набор слов. Хотя литература со времен «Дон Кихота» Сервантеса дает возможность проникнуть во внутренний мир героя, чувствовать его как себя самого, и это то, что недоступно изобразительному искусству. Кино, выигрывая у театра в массовых сценах и эмоциональных крупных планах, уступает театральным подмосткам в тесном психофизическом контакте артиста с аудиторией. И так далее.

У кинематографа тоже есть свой набор выразительных средств. Некоторые из них, - например, фрейминг (кадрирование), пришли из живописи. Другие, такие как как динамическое изменение изображения, являются привилегией самого кино (фотография - это правда, а кино - это правда 24 раза в секунду (с) Годар).

Гений - это тот, кто, безупречно владея своим ремеслом, делает невозможное возможным. До Моцарта в операх не смешивали трагическое и комическое, до Толстого не писали полухудожественных-полудокументальных военных эпопей. Все гении берут новые рубежи.

А Тарковский использовал инструментарий кино, чтобы выйти за грань самого кинематографа.

Итак, первая сцена «Зеркала» (технически она вторая, но первая - пролог). Женщина сидит на изгороди и смотрит вдаль, в поле. Камера начинает медленное движение вперед. Это стандартное решение для начала фильма, режиссеры часто используют наезд для приглашения зрителя в мир истории. Но что делает Тарковский?

Во-первых, он делает фрейминг, как в живописи. Со всех сторон мы видим естественные рамки - изгородь, деревья, листва - которые по одной исчезают. Мы входим в мир, по сути, живописной картины. И всем режиссерам мира этого было бы достаточно. Но затем, по мере того, как камера вплотную приближается к женщине, Тарковский на секунду делает dolly-zoom. Оптический прием, при котором из-за одновременного движения камеры и изменения фокусного расстояния объектива размеры объекта остаются неизменными, но меняются пространственные отношения вокруг него.

В кинематографе существует два типа камеры по способу наблюдения: объективная и субъективная. Объективная - это точка зрения третьего лица, который наблюдает за сценой. Субъективная - взгляд от лица одного из персонажей. Режиссеры чередуют эти типы для создания своего настроения и стиля.

В «Зеркале» на моменте dolly-zoom камера прямо внутри кадра из объективной превращается в субъективную, и всю сцену дальше мы смотрим глазами женщины, сидевшей на заборе. То есть Тарковский перемещает зрителя из позиции стороннего наблюдателя в позицию персонажа сцены, и более того - в его сознание. Отсюда непривычные композиции кадра, неоправданные движения камеры и странность диалогов. Камера затем постоянно переходит из субъектива в объектив и обратно. Но даже объективная камера остается привязанной к героине. Мы смотрим на женщину глазами самой женщины. Как "смотрим" сон или воспоминание.

Тарковский взял живопись за основу, и превозмог ее. Он сделал невозможное возможным. Заставил живопись служить кино, вывел кинематограф как способ постижения реальности на совершенно другой уровень. Вот почему он гений, а эту сцену из "Зеркала" можно пересматривать до бесконечности.